Обсуждение новых драконовских мер, традиционно подаваемых под антиэкстремистским соусом, в конце прошлой недели прервалось стрельбой на Хованском кладбище в Москве. В очередной раз обнаружился разительный контраст между тем, с какой методичной суровостью органы госбезопасности подходят к организации оппозиционных митингов, и тем, как просто оказалось нескольким сотням вооруженных людей собраться и устроить разборки со стрельбой и жертвами.
Начиная с «Норд-оста» и Беслана и кончая постоянными новостями о криминальных разборках, обнаруживается одна и та же проблема: в случае столкновения с вооруженными, организованными и радикально антиобщественными силами правоохранительные органы демонстрируют удивительную беспомощность и неосведомленность. Как это контрастирует со все возрастающей и постоянно демонстрируемой ими же готовностью без долгих раздумий и каких-либо сомнений обрушить всю тяжесть сыска и наказания на неугодных политических активистов! На фоне баснословных «беспорядков на Болотной площади 6 мая 2012 г.» побоище с участием сотни боевиков выглядит почти вооруженным мятежом – но власти называют массовую драку со стрельбой и жертвами «хулиганством».
Государственная дума, принимая все новые и новые акты «против экстремизма», как кажется, почти уже не скрывает, что настоящей целью всех законодательных новелл являются исключительно легальные политические противники власти – т. е. заведомо безоружные и мирно настроенные граждане.
Между тем карательный ресурс государства ограничен. Каждый раз, формируя очередную группу по расследованию «преступлений» Навального или Ходорковского, власть обнажает участки противостояния с настоящими врагами общества – в том числе вооруженными криминальными бандами. Множество людей в погонах, занятых мониторингом оппозиционной активности и «профилактической работой» с инакомыслящими, никак не участвуют в защите государства и общества от настоящих угроз, при этом содержание всего этого охранительного аппарата обходится во вполне серьезные суммы. В итоге, не жалея сил и средств для ограждения существующего режима от его вполне благонамеренных критиков, государство оказывается не способным предотвращать случаи реального, а не вымышленного экстремизма и эффективно реагировать на них.
Кого и что защищает милиция
Невольно возникают сомнения: а готовы ли в принципе многочисленные структуры, по своим инструкциям долженствующие оберегать общественную безопасность, к лобовому столкновению с внезапно вышедшим на улицы вооруженным противником? Откуда эта странная мысль, что потенциальные мятежники собираются действовать исключительно под прикрытием мирных демонстраций и их можно нейтрализовать с помощью запретительного законодательства о митингах? А если все-таки на минуту предположить, что настоящие враги Российской Федерации – это совсем не те граждане, которых так тщательно ловят силовые структуры и разоблачают по телевизору, а молчаливые деловитые люди с хорошими связями в криминальных группировках? Что, если они не станут развлекаться писанием в блогах и выступлениями в СМИ, не будут в судах требовать допуска к выборам, а просто соберутся однажды в условленном месте где-нибудь в Москве и начнут стрелять – как и случилось на Хованском кладбище?
Между прочим, революция в феврале 1917 г. произошла именно потому, что к недовольным экономическим положением гражданам присоединились солдаты, расквартированные в Петрограде, и тут же выяснилось, что у Российской империи нет действенных ресурсов для подавления вооруженного мятежа – при том что с мирными демонстрациями и другой протестной активностью царская власть отлично справлялась. Жандармерия, казачество, полиция, патриотические организации – все это оказалось бесполезным и неэффективным и исчезло в несколько часов. Собственно, аналогичная ситуация была и в 1991-м: вопреки громогласным заявлениям, людей, готовых идти под пули, у СССР не нашлось.
Автор – президент Института развития и модернизации общественных связей, Екатеринбург